Песня пятнадцатая. Царства Великого знания.
После неизмеримого души мгновения,
Опять возвращаясь к этим поверхностным полям,
Из безвременных глубин, где он тонул,
Он снова слышал поступь неторопливую часов.
Все, однажды прожитое и постигнутое, было далеко;
Сценой он был только сам для себя.
Над Свидетелем и вселенной его
Он стоял в царстве безграничных покоев
Ожидающих Голос, что говорил и строил миры.
Вокруг был абсолютный свет просторный,
Алмазная чистота вечного вида;
Сознание спокойное лежало, лишенное формы,
Свободное, без слов, не принуждаемое правилом иль знаком,
Наполненное вечно лишь бытием и блаженством;
Сущность бытия жила в своем собственном покое
На бесконечной, обнаженной земле одинокого духа.
Он поднялся из сферы Ума,
Он оставил царство теней и оттенков Природы;
Он обитал в своей бесцветной чистоте.
Это был план не обусловленного духа
Который может быть нулем иль круглой суммой всех вещей,
Состоянием, в котором все прекращается, и все начинается.
Все это становилось тем, что образует абсолют,
Высокий пик просторный, где Дух может наблюдать миры,
Просторное богоявление покоя, безмолвный мудрости приют,
Всезнания одинокая станция,
Трамплин силы Вечного,
Белый этаж в доме всеобщего Восторга.
Сюда приходит мысль, что выходит за пределы Мысли,
Здесь Голос спокойный, которого наш слух не может слышать,
То Знание, которым познается знающий,
Любовь, в которой возлюбленный и любящий едины.
Все находилось в изначальной полноте,
Тихое и исполненное, прежде чем они могли творить
Славную грезу своих вселенских актов;
Здесь создавалось духовное рождение,
Здесь вплотную приблизилось поползновение конечного к Бесконечному.
Тысячи дорог взвивались в Вечность
Или напевая, бежали, чтоб встретить покрытое вуалью лицо Бога.
Известное освободило его от своих цепей ограничивающих;
Он стучался в двери Непостижимого.
Оттуда, пристально глядя на неизмеримые перспективы
Единый, со своим собственным внутренним взором, в своих чистых просторах,
Он видел великолепие духовных областей,
Величие и чудо тех безграничных работ,
Силу и страсть, выступающих из этого покоя,
Восторг его движения и отдохновения,
И его огненно-сладкое чудо трансцендентальной жизни,
Из миллионов точек неделимой хватки
Его видения одного и того же огромного Всего,
Неисчерпаемые действия в безвременном Времени,
Пространстве, которое есть его собственная бесконечность.
Славное множество одной светящейся Самости,
Отвечающей с радостью на радость, с любовью на любовь,
Все было там подвижными особняками Бога – блаженства;
Они жили в Одном, уникальны и вечны.
Там силы и великие вспышки Божественной истины,
Объекты являются чистой формой духовной;
Дух более не скрыт от своего собственного взгляда,
Все чувства – счастья океан
И все творение есть действие света.
Из нейтральной тишины своей души
Он проследовал к тем полям состязаний и покоя
И видел Силы, что стоят над миром,
Пересекал области верховной Идеи,
Искал вершину созданных вещей
И всемогущий исток космического изменения.
Там Знание его призывало к своим мистическим пикам
Где мысль хранится в обширном внутреннем чувстве
И ощущения плывут, пересекая море умиротворения
И видение взбирается за пределы воздействия Времени.
Первым творцам – провидцам равный,
Сопровождаемый всепроявляющим светом
Он двигался сквозь регионы трансцендентной Истины.
Внутренние, необъятные, бесчисленно единые.
Там расстояние было степенью, его огромной степени духа;
Избавленный от вымысла ума
Времени тройной, разделяющий шаг, более не приводил в смятение
Его неизменный и непрерывный поток,
Течение долгое манифестирующего курса,
Хранился в широком внимании единого духа.
Вселенская красота явила свой лик:
Незримые, глубокомысленные значения,
Здесь принимали прибежище за неощутимым экраном формы,
Приоткрывали ему свою бессмертную гармонию
И ключ к чудесной книге обычных вещей.
В своем объединяющем законе стояли проявленные
Множественные черты строящей силы,
Линии техники Мирового Геометра,
То волшебство, что сохраняет космическую паутину
И магическая мелочь простых форм.
На пиках, где Тишина вслушивается со спокойным сердцем
К ритмическим метрам кружащихся миров,
Он служил периодам тройственного Огня.
На краю двух континентов дремы и транса
Он всегда слышал несказанный голос Реальности
Мистичный крик пробуждающего откровения,
Нашел месторождения нежданного, непогрешимого Слова
И жил в лучах интуитивного Солнца.
Освобожденный от оков смерти и сна
Он верхом на молниях в океане космического Ума
Пересекал океан изначального звука;
На последних шагах к небесному рождению.
Он ступал по узкому краю исчезновения
Вдоль вечности высоких окраин,
И возвышающейся золотой окраины мировой мечты
Между спасающим и убивающим огнем;
Достиг он пояса неизменной Истины,
Встречал кайму невыразимого Света,
И трепетал с Присутствием Несказанного.
Выше себя он видел пылающие иерархии,
Те крылья, что складываются вокруг сотворенного Пространства,
Солнцеглазую Гвардию и Сфинкса золотого
Слои уровней существования и неизменных Господ.
Мудрость, ожидая Всеведения
Сидела молча в обширной пассивности;
И не судила, не измеряла, и не стремилась знать,
Но вслушивалась в завуалированную, всевидящую Мысль
И груз спокойного трансцендентного Голоса.
Достиг он вершины всего, что может быть знаемо:
Зрение его превосходило вершину творения и основание;
Пылающие, тройственные небеса, свои светила проявили,
Смутная Бездна показала свои чудовищные правила.
Кроме последней Мистерии, все было его полем,
Непостижимый, почти открыл этот край.
Бесконечности его самости начали появляться,
Вселенные спрятанные кричали ему;
Вечности вызвали к вечностям
Посылая свое послание, лишенное речи, далекое еще.
Восставшие из чуда глубин,
Пылающие из сверхсознательных высот
И кружащиеся в великих, горизонтальных спиралях
Энергий миллион соединились и были Единым.
Все плыло неизмеримо в единый океан:
Все формы живые стали его (океана; прим. переводчика) атомными домами.
Энергия всеобщая, что гармонизирует всю жизнь
Ныне хранила существование под своим контролем обширным;
Он был сотворен частью величия того.
Он жил своей волей в незапамятном Луче.
В той области высокой, куда неистинное войти не может,
Где все отлично, и все едино,
В Имперсональности океане безбрежном
Личность в Мировом Духе закрепленная плыла;
Трепетала с могучими маршами Мировой Силы,
Те действия были товарищами бесконечного покоя Бога.
Придаток славы и символ самости,
Было предоставлено тело душе, -
Точка силы бессмертная, плита равновесия
Импульс в бесформенном космическом просторе,
Сознательный резец Трансцендентального могущества
Вырезающий совершенство из светлой материи мира,
В этом формировал вселенной смысл.
Там сознание было плотной и единственной тканью;
Далекое и близкое были единым в духовном пространстве,
Многозначительны там были все время мгновения.
Экран сверхсознания был разорван мыслью,
Идея кружила симфонии зрения,
И зрение было вспышкой пламени из тождественности;
И жизнь была чудесным путешествием духа,
Чувство – волной из вселенского Блаженства.
В царстве Духовной силы и света,
Как если б тот, кто прибыл из чрева бесконечности,
Он новорожденный пришел, младенческий и безграничный
И рос в мудрости вневременного Ребенка;
Он был простором, что вскоре станет Солнцем.
Великая, светящаяся тишь шептала ему в сердце;
Его знание внутренне уловило непостижимое,
И внешний взгляд не разделял на короткие горизонты:
Он мыслил и ощущал во всем, его взор имел власть.
Он общался с Непередаваемым;
Существа с более широким сознанием были его друзьями,
Более тонкие формы обрисовались вблизи;
Боги беседовали с ним из за вуали Жизни.
Его существо росло, соседствуя с вершинами Природы.
Энергия изначальная взяла его в свои руки;
Его мозг был обернут во всепобеждающий свет,
И всеобъемлюще знание захватило его сердце:
Росли в нем мысли, которыми земной ум не может владеть,
Могущества играли, что никогда сквозь смертные нервы не проходили,
Он изучал секреты Сверхразума,..
Он проникался восторгом Сверхдуши.
Обитатель империи Солнца ,
Настроенный в тон небесным гармониям,
Он присоединял творение к сфере Вечного.
Его конечные части приближали свои абсолюты,
Его действия воплощали движения Богов,
Его воля взяла поводья космической Силы.
Конец пятнадцатой песни. .
|
